15 февраля
2016
Крым-брюле,и Кремль-брюле,
всячин много на столах,
и с военным строем Золушки
вся грязные, в золе.
Через лет так двадцать пять
станут головы ломать
граждане земли единой -
чего было воевать?
Сверху глянешь на планету -
никаких границ тут нету,
понатыкали столбов
сами люди.
Мы. Нет слов.
Лебедою полезной питалась,
да всё бесполезно - болела,
лебединую песню исполнила
под рокотанье лебёдки
у каменновечности джунгльной
на дне,
улетела однажды
стремглав, колесила
по всем околоткам,
но заместо любви
попадались лишь
вёрсты весьма
полосатые с виду
одне.
А потом вместе с дикой гусиною стаей к саамам прибилась, ожила,
щёки красными стали и вздыбилась грудь, и уже позабыла про то городище, огро-о-мный такой мегаполис, обретя в новой жизни забытую с юности суть.
Из-за леса. из-за гор
к нам приехал Пифагор,
его старые штаны
истрепались и рваны,
с ним под гору катятся
гипотенуза с катетом,
а второй погиб в дороге -
забодали носороги.
Бедный. бедный
Пифагор,
обломался разговор,
никто уже ему не верит
про сумму катетов
с тех пор.
Вот так и мы чужим умом пытались жить, не понимая, что дело не пойдёт путём, коли стратегия хромает...
Мы вас в сверхновый мир зароем
и с шумом крышкою прикроем,
сучите там в гробу ногами,
наш сон без ваших охов ровен.
Не шалею,
но сорву,
а значит -
не ходить
по росам
босиком,
хоть я вырос
(это однозначно!),
но остался тем же
дураком
на путях мучительно
ухабистых
средь таких же,
как и я, персон,
вот пойду и
Господу
наябедничаю
пусть-ка принимает
меры он.
Чтоб не рвали
всякую былину,
не ломали веток
и кустов,
надо б понаставить
по долинам
и по взгорьям
бюстов Жака Ива
славного Кусто.
Только он какой-то
больно хлипкий,
и с тоской французскою
в очах,
будто это мы его
как липку
обобрали -
оттого зачах.
Да! Жертвой экологии стали очень многие. Столько не напортили ей четвероногии. Это мы, безрогие, с мягкой мочкой уха, и совсем без перьев, как и та старуха, что зачем-то била по корыту чем-то и его добила, став в поэме брендом. Или трендом, всё одно, не старуха, а... .
Шалтай-Болтай,
не шатайся
по митингам,
не болтай изумительно,
в унитаз не бросай
дрожжи - вскрикнешь: ,
откуда-то
выползает стремительно
масса цвета невкусного,
перелезет чрез край.
И ведь их не прогонишь.Сам во всём и утонешь. .
Над Мухоморьем небо чисто, все комары погибли разом, но и людей искать со свистом уже не надо, сдохли, гады. Хотя ведь сами мухоморы на импорт скопом привозили, про отдалённые последствия, увы им, не сообразили.
Ангел заболел МИГренью:
очень много в небе шума,
крылья лязгают ночами,
задевая облака.
Ангелы миролюбивы,
но всему же есть пределы,
не вскипела ярость в перьях,
но это, может быть
ПОКА?
Море луковое,
слезоточивое,
уйди с берега
И НЕ ПЛАЧЬ,
есть на карте
Приполярья
всемирного
Ruka моя,
и Laukka
в окрестностях
Ювяскюли,
самого умного,
говорят, земного
наукограда,
ну, не считая,
конечно,
Хилтуненополя,
который мы с тобой
непременно построим
- сюда и рули
прямиком и
ВСКАЧЬ.
Пара Ноев
не сумели
разобраться
с чертежами,
и друг друга
обзывали
параноиками
вслух,
а за кустами
с телескопом
притаился кверху
...ну, глазом -
тот, кто вечно
побеждает
при конфликте
на двоих.
Три таджика.
Стол. Аджика.
Ночь.
Совсем не слышно
криков
Только где-то барабанщик
будит Гуслицу с утра.
Бух-бух-галтер,
честно слово,
ехал бы своей
дорогой,
так ведь
нет же,
будто пчёлы
музыканты
все сюда.
Ну и ладно,
в разговоре
я с потомками
Хайяма
выведал рецепт
суфийский,
как укрыться
от примет.
И теперь котов
ужасных,
что на демонов
похожи,
не боюсь я
ну ни капельки,
и дать смогу совет,
сколько камешков
при встрече
с чёрной кошкой
надо бросить,
и с какой ноги
обратно шествовать
придётся вспять,
но я не буду эти тайны -
не пойми меня превратно -
всем, кто встречен-
поперечен
за бесплатно
раздавать.
Я не жаден,
не из гадин,
что права свои качают,
меня можно с потрохами
на идеи обобрать,
только буду
осторожен,
не стану демонов
тревожить,
вон их сколько
ходит-бродит
и ползёт...
Такая рать...
Не хвалюсь, идя НА и С, но и не стану плакать - брысь!
В парке девушка с веслом
мается,
всё хотелось ей с послом
встретиться,
но послы по той культуре
не чапают,
лишь козлы там
отдыхают и вертятся.
На любовь девица зла,
по лбу бьёт веслом козла.
На сафари Сафо совершенно приехала голой,
нарядило её в саван Савонарола, поскольку
по нраву был строг, и глядел улыбаючись сверху
на игры двуногих то ль двуногий, как мы,
то ль совсем бесконечный наш Бог.
Лобби сокрадов,
подельников по
воровству,
не похожее
лбом на Сократа,
и у них там с затылка
весьма черепушечка
вмята,
такая судьба,
подкачал генофонд,
отдохнула природа,
чего и осталось -
лишь деньги переть
у народа.
Почти уже все
поспирали.
Но остановиться
удастся едва ли,
да так нам,
убогим, и надо.
Смолчали...
В красном углу
каждой русской избы
образа
ежедневно и строго
глядели на тех,
кто внизу копошился -
чтоб всё продолжалось
вовеки, как надо.
Потом этот образ ушился.
Я вот что надумал -
пусть в Хилтуненополе,
как и во всех его
многих полпредствах,
что в Гуслице,
что в Дрвенграде,
Финдхорне
и Ауровиле...
Ладонии и Дамангуре,
Тамере и Кеуруу тоже
сварганить при входе
чего-нибудь вроде,
вот ты, например,
или я, аккуратно
повесим не лица свои,
не личины,
и не подуставшие
в схватке с противником
рожи,
а ЛИКИ - какими хотим
стать,
оставив свой след в этом
месте Планеты,
Вселенских,
Небес, чтобы было на рай
хоть немного
похоже.
И клятву гусиным пером
непременно
себе -
что я сделаю тут,
чтоб такое случилось,
прожекты,
проекты,
приказы себе самому,
чтоб вертелось-
крутилось.
На стылой лестнице
сидит
с табличкой
мужичок:
"Надули с выплатой.
Домой вернуться,
если чё
теперь совсем
я не могу,
подайте на билет",
но дома,
судя по всему,
ведь тоже
счастья нет.
И можно,
жалость проявя,
отправить восвоясь,
чтобы в покое
он смотрел
по телеку про "Язь!",
как рыбка прыгает сама
к кому-то на крючок.
Биографический роман
"Обычный старичок"
он не сумеет написать,
необразован, бля...
Что жил, что не жил,
если чё,
да и родился зря.
А кто в ответе? Знает ветер. И образованные дети. Те, что идут в библиотеку по выходным и на рассвете.
Японцы до работы - поголовно занимаются самообразованием
в кружках.
Улицы финских деревень вечерами пусты - стар и мал сидит
в кружках народных домов, доставшихся им, кстати, ещё со времён Империи. Однажды я спросил 80-летнюю финскую старушку, зачем она изучает вертолётное дело. Она посмотрела на меня как на придурка, хотя, конечно, иностранцу простительно и не знать, что в стране в тот год шёл национальный проект про то, чтобы скорую помощь граждане могли получать в любой точке страны в течение получаса, как максимум. А финский парламент тем ит занят, что отбирает из кучи проектов именно такие, которые доходят до сердца каждой старушки.
Я не ехидничаю. Я просто помню. что патриотизмом называется такое чувство, когда ты любишь Родину такой, какой она должна и может быть при твоём непременном участии. Остальные виды патриотизма - от лукавого. Они годятся для дядек на мёрзлой лестнице.
На тарантас взгромоздившись,
стартанул наш тарантул
на Тарту,
перехватил пограничник
на русско-эстонской
границе его,
ме-е-е-дленно длился
допрос,
не закончился к марту,
сдох наш тарантул,
пошёл тарантас
под откос.
Письмо авторам
|
