Виктор Божинский. Поэзия
Звездочка поздняя
Звездочка поздняя
в небе разреженном
смотрит в окно мое
занавешенное.
Смотрит святая,
едва не достанешь,
не покидая
наших пристанищ.
Мама любила, страдала
и замерла.
Звездочкой поздней
выйдет в гекзаметрах.
Местное солнце
затмило Вселенную.
Не отступилась
звездочка энная.
В мире, где истины -
подлыми блеснами,
нет доказательств, -
есть звездочки поздние...
В темно-зелёном
выгляну поезде -
звездочка поздняя...
Слава те, Господи!
* * *
Не сложилось, не случилось пребывание.
То коза, а то кукушка - против.
Я люблю и разослал признания,
возвратили с штемпельком на обороте.
Всё к тому, что поспешил с рождением.
Знал бы, попросил отсрочки слёзно.
Странный век. А если он последний,
если с следующим заходом будет поздно?
Зачастили псы бродячие и крысы.
На дебилах замечаю знаки дожей.
Опустела глубина, пустеют выси,
посредине - то ли плесень, то ли дрожжи.
Видно, скоро буду в тряпочки завёрнут.
Ящик - землю, рядом с семенами!..
Что весною поднимаются из мертвых
в соответствии с своими именами...
Поэт
Ты, обретающий вразброд
чувство наплыва...
Он не уста твои, народ -
место нарыва...
* * *
В фарватере чудовищного катера
рыб собираю с вспоротым брюшком.
Трепещется в руках живое-красное
с развязанным в глазницах узелком.
1975
Судьба
Ветер проходит
лесом ночным.
Мальчик разводит
костёр, всходит дым.
Искры порхают,
греет огонь,
рядом моргает
глазищами конь.
Ранняя, строгая,
с страхом, гульба.
И - босоногая
рядом судьба.
"Что он гадает
с обновкой душой?
Он у меня
бесчётно какой".
Мальчик, на дым
смотрящий густой,
ты у судьбы
бесчётно какой.
Ветер проходит,
ветви клоня.
"Только одна
судьба у меня".
"Мамы не станет,
сгинет твой конь" -
искрами пишет
по небу огонь...
1986
* * *
Я юношествовал в нищете и смраде,
Где не ходили - каждый полз, как мог.
И в моём нищенском, копеечном наряде
Меня на улице встречал порою Бог.
Не подходя, оглядывал нестрого,
И сладкий пыл в душе воспламенял.
Тогда обочинами ширилась дорога,
И жалкий вид блестяще расцветал.
Я влюбливался в лица поминутно,
И об ушедших нежно горевал.
Детей и взрослых видел в окнах мутных
И счастье им земное предрекал.
Дыханье, гром стояли ледохода.
Чрез миг чистейшая откроется река,
И с грандиозного на волнах парохода
Помашет мне сестринская рука.
Мир радовался исправленной ошибке,
Отмене страха, боли, нищеты.
Неснятые, музейно сохли свитки -
Глаголов помешавшихся листы.
Дар божий остывал довольно скоро.
Я преступал убогий свой порог.
"Тщись, мальчик, мы ещё продолжим ссору", -
Мне говорил, и удалялся Бог.
1987
* * *
Что снилось - не было лишь сном,
а утром, становясь душою,
со мною покидало дом
и шло душистою травою
Дом серебрился от зеркал,
вишнёвых листьев восковатых,
и мак в картошке расцветал
лиловым, красным, синеватым.
На речке в первый хлад воды
я пыгал с досок отдававших.
А рядом открывались рты
ребят от счастия уставших.
С полудня пели и дрались -
по-свойски и почти не больно.
Над нами поднималась ввысь
Огромной ели колокольня.
Горел костёр, треплясь парчой,
до-красна накаляя ноги,
и обсуждались нипочём,
смеясь, все взрослые пороки.
По корням тропок шли назад
высоким лесом полутёмным.
А мама гладила наряд,
который я доныне помню...
1985
Утонувший мальчик
Жизнь была и нету больше.
Только тело, вдруг ненужное.
До свиданья в райской роще,
мальчик загорелый южно.
Твою мертвую головку
освещает солнце красное.
До свиданья, мальчик ловкий,
где-нибудь, где безопаснее.
Ты решил поплыть от берега.
Гений - риск, но так - не рано ли?
До свидания, где верится,
а иначе жизнь - напраслина...
1984
Фантазия
Мчатся по полю сани.
Парень дороги не знает.
Звездная алая стая
Лает на нас и кусает.
Зря я искал веселья.
Вот уж морозом скручен.
Где-то за полем - селенье.
Только там тоже - скучно.
Мчатся по полю сани.
Только совсем не весело.
Наша земля снегами
Нас над собою взвесила.
Не прислониться - замерзнешь -
к милым её покровам.
Рвут, как консервный ножик,
Снежную жесть подковы.
Лютая ночь нежилая!
Ни огонька, ни щёлка.
Звездная стая злая
Жадно кусает щёки.
А может, уже годовщину
Наших смертей справляют.
И над другим мальчишкой
Я с поднебесья лаю?
Парень, хороший парень!
И славно, тебя зовут.
Если с тобою в паре
Завтра меня найдут...
1972
Автопортреты
1.
Я делаю себя из ничего,
из мальчика, ныряющего в воду,
решившего, что тёплая погода -
есть на землю сошедшее тепло.
1969
2.
Я - петиция от людей
с резолюцией Бога: "Ни в коем разе!"
1973
Свобода
Когда мы о свободе говорим,
всегда с тревогой некой...
Свобода - это пилигрим
в пути от века к веку.
1981-1983
* * *
Мама, в деревяных переулках
мы с тобой встречались и шли к дому.
И была хорошая погода
чистою одеждой на домах.
* * *
Тепло от батареи,
жарко на ходу.
А мы поднаторели
Жить на холоду.
Как яблочные осыпи,
мы полны червяков.
Мы, жившие особенно,
мутанты холодов.
Скрюченными пальчиками
трогаем жасмин,
Мы, не получавшие
свободы витамин.
1985-1986
* * *
(Ведяево)
Тогда я шел, верней шатался по полю
в хлебах по пояс,
и за колени травы меня трогали,
забеспокоясь.
Темно вокруг, лишь только пыль
дорожная
белела малость,
да чья-то вольная душа
неосторожная
во ржи металась.
Там кто-то был,
там то-то пел.
и горечь,
что днём ночует,
с полночных губ вторгалась в небо,
в полночь,
свободу чуя...
Но вдруг рванулась песня,
покачнулась,
вздыбилась,
упала навзничь,
и резануло -
будто землю выбило -
ребячьим плачем...
Он плакал,
с неба звезды,
звезды падали,
И восходили...
Он плакал где-то рядом,
ткнувшись в запахи
травы и пыли...
1970-1971
Южная ночь
Под ливнем глянцевых одежд
пожму горячими плечами.
Огромный канделябр надежд
зажжен вечерними свечами.
Легко, невиданно тебе,
Легко в песок уходит влага.
В ладье Земли сам свод небес
покачивается, однако!..
Не видит никого никто.
От образа отпущен образ.
Лишь тронет памяти ладонь
припомненную подробность...
1980
* * *
Звездное небо вечер сковал.
Стужа стоит небывалая.
Как гениально Господь сплюсовал
Холод и кровь мою алую!
1983
Маме
Ни креста тебе, ни флага
Не поставил этот сын.
Сам он где-то, бедолага,
полунаг и полусыт.
На него смотреть-то больно.
Заострённый, как оса,
ходит радостный и вольный,
ночью корчится в слезах.
1976
* * *
Боюсь, что не того боялся.
Когда два кулачка на лбу цвели.
Боюсь, что не бодался,
боюсь, что не узнал пространства,
сорвавшегося с цепи.
Боюсь, что не был
одинок и чуток
не видел блеска трав
в запретных зонах
боюсь, что уцелел от...
чуда.
боюсь резонов.
Боюсь, что не смогу, как влага
достичь пределов формы.
Так вот в чём смысл твой,
отвага, -
пролиться кровью!
Кровинки расцветут
на кистях и ступнях,
судьбу клянут пусть -
молоток и гвозди!
Когда-нибудь мы одолеем страх,
Причину
нашей
розни!..
1985
Летний лес
Желтый луч летает в осах.
И, почти что ощутим,
Как в подушку ляжет возглас
нежным локоном своим.
Юра Мизинин
Юра уходит, вот двери стук,
и исчезает в сумраке.
Парень, лишенный обеих рук,
очень удобен в сутолоке.
В "шатии" он - "Ну-ка, юла,
чучело огородное..."
Им ли писать, что его подняла
вечная милость народная.
Мальчик, мужчина, не тронешь весла.
чтобы бороться с рекою...
Юр, тебе жизнь цветы поднесла
те, что не примешь рукою...
На коне
Так оставались мы одни
на несколько минут
И были мне с коня видны
поля, где нас убьют.
1974
Альпеус Морапеди
В ЮАР умер от голода
3-х летний негритёнок
Альпеус Морапеди.
"Известия", 1983 г.
Я в булочной встал бы в очередь.
Меня бы вперёд пропустили.
И очередь вздохнула б:
"О, чёрт,
как мы его упустили..."
Я б поменял на сгущёнку
гвоздику поэтову с лацкана.
Черносливовому мальчонке -
кремовое наше лакомство.
Ум норовит в сторонку:
Закапываем - детей!
Над перевозом Хорона
взлетают колибри людей.
Дыра в бытия ладье,
входящей в полосу шторма.
Ангелы - это те,
кому не хватило корма.
Когда подведут навигаторы
к небытийным пространствам корабль, -
ангелы иллюминаторы
облеплят, как мошкара.
Там, в неземном марафете,
вечно
тоскует
по нам
Альпеус Морапеди.
Диагноз: семь тысяч грамм
весивший...
1983
* * *
Я слово "гений" не люблю давно.
Как Измаил в набегах поколений,
сияет неприступностью оно,
берёт в полон молитвенных сидений.
А дерзкие у стен его лежат,
попав под град насмешливых камений
его защитников, и в каждой кисти сжат
пучок травы невызревших сомнений.
1968
* * *
Здравствуйте, цветок цветущий,
радующийся грозной туче!
У подножия - зелен,
голова - лиловый сон!
1983
* * *
Мне зимами особо одиноко
так просыпаться в свето белых окон
заборами, как простыни, простроченных...
Снег оттеняет след и одиночество.
Мне одиноко, словно в зале гулком,
иль в утро выйти черною фигуркой
И побрести под тихим снегопадом,
под снегопадом и под чьим-то взглядом?
Под чьим-то взглядом, в окнах затаённом,
воспоминанием быть чьим-то отдалённым,
мелькать кому-то сквозь деревья голые,
быть горечью, проникшею сквозь голову,
быть тонущим щенком, скулить и плескать...
Уткнулась лодка в пристанные доски...
Невмоготу идти средь этих окон,
под сотней глаз, которым одиноко.
Я одинок. Но вы, что у окна,
вы всё таки надейтесь на меня...
* * *
О, человечество великое,
и я к тебе принадлежу.
В твоих стенаниях и гиканье,
Как капля на лету дрожу...
1980
* * *
Уже почти что сокрушен,
уже шепнув: "Спасибо! Был я...",
их совершенством поражен,
смотрю на сложенные крылья...
1983
Лето 72 года
Москва, Москвища ты моя!
Через туманы карие
я обнимал тебя впотьмах,
пахнущую гарью!..
1972
* * *
Я вижу звезд полёт за небом,
я вижу жаркие луга,
я там живу, а здесь я не был,
лишь вспоминать хожу сюда...
Об электроне архаичном
и о Помпеях мозаичных...
* * *
Разъезжаются сугробы,
прибывают птицы небом,
растопырившись удобно,
расцветают пальцы Феба.
Так о ветках я подумал
в тишине пустой и сладкой,
Неизвестных знаний сумма,
думаю себе нескладно.
1969
* * *
Март. Середина. На солнце
просмоленный леса барк.
Как к печке кус льда прислоненный,
шипит и тает овраг.
Контрастно сине-белёся,
льдистым скрипом слышны,
сдружившись, бегут по лесу
линии две лыжни.
Они далеко уводят,
где в чаще помещичий сад
живёт при такой свободе,
которой и сам не рад.
Скоро, скоро, скоро
ручьи переступать!
Пойдём на овражьи горы
Подснежники собирать!..
1986
Конь
Наступает некрасивость
изменяя и мечту.
Конь ли белый, конь ли сивый, -
быть любым я предпочту!
Что бы бегать, бегать через
хлебопашцев толчею,
наклоняя потный череп
только к травке и ручью.
Находить пиры по дымам,
привозить друзей к кострам.
Мне они за то подымут
сена пряного к губам.
"И красоты, знать, нашел он,
воду вкусную пивал,
и, хоть зверь, чрез нас большо он
Богу сеять помогал..."
Я мечтаю: в летнем поле
позабыться тихим сном.
Чтобы череп чист был подне
с истлевающим ярмом...
1972
В траве
Что-то что-то поедает.
Кто кого родит к столу.
Истины надоедают.
Встану, к станции пойду.
1980
* * *
Здравствуй, вечер мой земной,
контур крыш на небе!
Не пришел ещё за мной
день прощальной неги.
Не видны его глаза
среди звезд высоких
Вся земная шелуха
прячется в осоке.
* * *
Конь перешагивает тени.
Возница весел во хмелю,
не замечающий растений,
которые всё жизнь люблю.
Он вдруг начнет с плечом возиться,
какую-то почуяв ныть.
И пьяным-пьяного возницу
мне не прогнать, не протрезвить.
Нас колесницею позора
луч рассмотрел в лесной стране.
Вот он, возница с диким взором,
и отрок, я, на стороне.
Куда я с ним? Зачем я еду?
Как невозможно, стыдно жить.
Уже беда, какие беды
ещё - нет сил остановить?
Весна
Птицы весело хлопают в крылья,
потому что в церквушке дзэн
переучились, открыли
плавательный бассейн.
1986
* * *
Мороз сирожее жизньтворит.
Нет места розе.
Снег всё укрыл, но как горит
он на морозе!
И сонцу с слабости, с чего ль, -
вверх не подняться.
Деревья, трактор и щегол -
редки в пространствах.
Что поднимает кверху дым,
что люто с виду, -
всё станет торжеством моим,
когда я выйду!
1988
Ожидание на даче друга
Готов по комнатам ходить
до черных окон, находить
любимые тобою книги.
Так мертвый листик земляники,
тобой подобранный в июне
в честь моего рожденья дня,
в стихах о вечном Гамаюне,
листая Блока, встретил я.
И содержать дом в чистоте,
как в чести юные корнеты
свои содержат эполеты
в строках о нашей старине,
мне стало интересно даже:
оно уютно как-то, краше,
приятней как-то на душе -
и жить, и ждать при чистоте.
И печь топить мне интересно,
и ждать тебя, пусть бесполезно...
И перед тем, как лягу спать -
в последний раз к окну припасть,
где звезды, ночь и яблони...
Где гулко носятся ветра,
взбивая прошлые снега,
приготовляясь к завтрашним...
1969
Новый Год
Сегодня Новый Год, поэтому -
семейный праздник, я один
с тенями у окна со стороны подветренной
схороненной и снящейся родни.
Для них огонь мой радостен и сладок
в равнинной новогодней простоте.
Ведь это я для них согнал к стене све складки
мешающих нам свидеться портьер.
1968
* * *
День, оставь меня в покое,
не хочу борьбы пустой.
Я, ложась, окно открою,
только ты там тихо стой.
Коль сочуствие на свете -
все еще не звук пустой,
нагони грозу и ветер,
только сам - тихонько стой.
Долго грезил я воочью.
невозможной красотой.
Обернись вчерашней ночью,
о тогда - хоть вечность стой.
1980
Ожидание
Еще не бритый и блестящий,
совсем в "техасах",
я объявлюсь у двери спящей,
тишайше.
Из-под крылечка пес, с ветвей синица,
дорог в полях лежанье, -
ко мне присоединится
в ожидании.
И отблеск жатвы дальней
наверху
я тоже к ожиданью
привлеку.
Комбайнера,
забывшегося в тряске, -
в компанию
по ожиданью ласки.
И прикоснусь к тебе -
как ангел к арфе...
Две юных звездочки
в небесной старой карте.
* * *
На Шеблыкинские горы
я взошел, гуляя в парке.
О, родной земли просторы,
голове моей подарки!
Пушкин здесь стелил свой китель,
скулы Блока здесь потели.
Люда русского обитель,
местность будущих веселий.
Вива празднику и слезам!
Началась давно готовка.
Здесь украсят землю грозы
и твоя душа - обновка!
1985
* * *
из цикла "Погода"
Дождик подошедший, верят, -
дохлой лягушке, в ночь
вмазанной лодкой в берег,
может еще помочь.
1966
* * *
Когда в вещей посмотришь суть -
ты, человек, себе не нужен.
Друг к другу все мы держим путь,
к теплу от нестерпимой стужи.
1981
* * *
Эти хитрые ребятки,
хорий глаз и лисья бровь,
положили на лопатки
совесть, искренность, любовь.
1982
* * *
Я - светлый полночный очаг.
Огонь мой - надежда и грусть.
В далеких пока что очах
багровым я пламенем бъюсь.
Не я приближенье вершу.
но в том упраздненьи угла
меж нами с звездой наверху -
божественный смысл тепла!.
Письмо авторам
|