156.
31 января 2008 2110
Р. Синельников: Как мне недавно рассказал Хилтунен...
А, в самом деле, - зачем?
Ну что может подумать обычный человек, взяв этот сборник в руки? Правильно, вы угадали: "Опять коммунисты, чёрт бы их всех побрал. Опять сказки про светлое будущее. Надоело уже всё это!" Когда я показываю своим знакомым эту книжку, многие из них именно так и говорят, причём часто даже не потрудившись взглянуть под обложку. На дворе 1995 год, всё, что происходило в нашей стране, начиная с Октябрьской Революции, считается сегодня бессмысленным, случайным, своего рода "сбоем", который и принимать-то всерьёз не надо, ведь сейчас машина вроде как работает...
А, может быть, происшедшее с нами всё-таки не сбой?
И, может быть, вся наша история, кажущаяся при невнимательном взгляде не имеющей смысла, тем не менее на удивление стройна и логична? Может быть, Революции - это естественный и закономерный путь России? Может быть, таков наш фатум - жизнь, до предела зависящая от идеи, от взглядов, от собственного мнения?..
Вечные вопросы, вечные озарения, вечные попытки дать ответ.
Но чтобы понять историю, нужно её знать на порядок лучше, чем мы её знаем из школьного или вузовского курса. Более того: необходимо в корне изменить своё представление о предмете этой науки. Мы привыкли считать историей краткое описание политического, экономического, культурного развития общества. Но неизмеримо более важна и, что самое главное, ценна для нас история нравственная - история души общества, история отношения людей к окружающему миру и к окружающим событиям. Поняв человеческие чувства, психологию, поняв, что заставляет нас поступать так или иначе - мы поймём всё.
Вот почему - сознавая всю бесполезность своей затеи - я всё же хочу от своего имени и от имени десятков моих друзей - объясниться. Пусть перед глазами нашего общества откроется ещё одна неизвестная страница его истории. Шансов, что мы будем поняты - мало, даже в прошлые десятилетия нас не воспринимали. Но время высказаться явно уже пришло, а завтра... Завтра может оказаться поздно. Итак: что бы ни было, имеющий уши да услышит!
Что такое коммунарство? Далеко не каждый человек сможет дать ответ на этот вопрос, а если что и вспомнит, то почти наверняка фотоаппарат ФЭД и Антона Семёновича Макаренко. Система сделала всё, что было в её силах, чтобы в нашем обществе не сохранилось и следа духа коммуны. И, надо сказать, она почти достигла цели. Почти - потому что и сейчас продолжают жить по коммунарским законам многие подростковые клубы, кое-где даже сохранились лагеря, а уж если заговорить про нынешних сорокалетних и вспомнить, что очень многие барды вышли именно из коммунарской традиции - станет ясно: дух этот дошёл до наших дней. И тем не менее коммунарство остаётся идеей неизвестной. Даже сейчас, когда, казалось бы, нет цензурных запретов, далеко не каждый журнал или газета берутся за эту тему, а если такое и происходит, то, увы, не вызывает никакого интереса у большинства читателей...
Всё начиналось после знаменитого XX съезда КПСС. То было поистине необыкновенное время в истории нашей страны. Мечтавший о справедливости народ вдруг узнал правду о своём прошлом - и встрепенулся, поверил, что теперь, покончив со Злом, добьётся своей цели, построит коммунистическое общество. Нынешним поколениям это кажется странным, но тогда, в 1956 году, политика Хрущёва вызвала небывалую веру в человека, в его возможности, в построение лучшего будущего. Кстати, именно на этот период приходится появление множества кинофильмов и художественных произведений об Октябрьской революции и о Ленине - происходило "возвращение к истокам". Люди верили, что ошибки Сталина будут преодолены, что сейчас, когда сказана правда, препятствий на пути к коммунизму нет, осталось совсем чуть-чуть - одно, ну в крайнем случае два десятилетия... Да и как в это не верить, когда невиданные по дерзновенности успехи Советского Союза в освоении космического пространства именно во время "оттепели" заставляли изумляться весь мир? И поэтому, читая в одной из лучших книг стихов Эдуарда Межелайтиса строки "Я - человек! Я - коммунист!", не будем смеяться или, что ещё хуже, обвинять поэта в карьеризме. Такими были наши родители, такой в те годы была наша страна - страна романтиков, страна мечтателей.
И вот тогда-то лучшие философы, педагоги, психологи задумались: а что, если попытаться смоделировать на ограниченной территории и в ограниченный промежуток времени - с чего-то же надо начинать! - жизнь по законам братства, жизнь, полную доверия и взаимопомощи? Такая разработка с философской точки зрения была выполнена выдающимся мыслителем современности Эвальдом Ильенковым (1924-1979)* 1, а на практике её реализовала в так называемой Фрунзенской Коммуне группа ленинградских педагогов (ЛГПИ им. Герцена) во главе с Игорем Петровичем Ивановым и Фаиной Яковлевной Шапиро. Это произошло 24 марта 1959 года. Вскоре коммунары приехали в только что открывшийся Всероссийский пионерский лагерь "Орлёнок", и к 1963 в нём уже были заложены все основные традиции, существующие и по сей день. Орлята тут же разнесли их по всей стране, и коммунарское движение стало стремительно распространяться.
* 1 Спорный, вообще-то, вопрос. Лично Ильенков коммунарскую методику не разрабатывал, однако его философия практически совпала с отношением к миру в то же самое время у коммунаров-практиков. Поэтому в данном случае можно говорить о двух независимо созданных разработках, оказавшихся при этом лишь теоретической и практической частью одной и той же глобальной идеи.
Замечу попутно, что - прошу обратить на это внимание! - в первые годы своего существования "Орлёнок" не был лагерем комсомольского актива. В одном из выпусков коммунарской газеты "Первое сентября" петербургский автор, орлёнок (всех, кто был в "Орлёнке", принято называть орлятами)* 1 Н.Крыщук так и писал: "В коммуну вожатая послала меня, потому что, кроме мата, я знал ещё и стихи"* 2. Так что и во Фрунзенской Коммуне, и в тогдашнем "Орлёнке" люди были самые разные* 3. Между прочим, среди них был и известный многим участникам Всесоюзных сборов старшеклассников (1988, 1989, 1990 годы) Юрий Иванович Виноградов, ныне старший преподаватель Санкт-Петербургского института культуры.
А в середине шестидесятых годов произошло непредвиденное: "оттепель" сменилась "заморозками", началась антикоммунарская кампания, и результатом её стало обвинение "Орлёнка" в антисоветизме.
Зададим себе вопрос: а чем же, собственно, так не угодили коммунары партийной и комсомольской верхушке, что она смогла решиться на такое крайнее средство?
Во-первых, коммуна - это свобода. "Орлёнок", в отличие от "Артека", о котором речь пойдёт дальше, никогда не был идеологизированным. Да, его гимн - известная каждому песня В.Белого на стихи Я.Шведова* 4, да, на его главной площади - памятник Орлёнку, в соответствии с легендой, герою не гражданской, а Великой Отечественной войны, ибо гражданская война не имеет героев по определению - но на этом вся "идеология" и кончается. Коммунаров не согревал "треск речей под барабанный раскат" - помните блестящую "Песню Единого фронта"? - и место никому не нужных линеек заняли ночные "огоньки" у костра. И на этих огоньках происходило великое чудо: человек переставал бояться самого себя, он вдруг понимал, что страх и неловкость испытывают все окружающие, и это чувство общности раскрепощало его отныне и навсегда. Так мысль и речь получали желанную свободу, так формировалась часть того поколения, в честь которого перестройку окрестят позже "революцией сорокалетних".
* 1 Слова "орлёнок" и "коммунар" имеют и более узкий смысл. Во многих коммунах они обозначали звания, отражающие степень соответствия человека коммунарскому идеалу.
* 2 Н.Крыщук. Бродячие истины. (Подвал писателя). "Первое сентября", No 9. 17 октября 1992 г.
* 3 Строго говоря, до середины 30-х годов "Артек" тоже не был лагерем актива, да и пионерским его в те годы можно было считать лишь с очень большой натяжкой. - Прим. сост.
* 4 Кстати, даже в этом есть разногласия: многие считают орлятским гимном песню Н.Пескова на стихи К.Ибряева "Есть на свете такая сторонка".
Во-вторых, и в коммунах, и в лагере царило и царит полное доверие. А, вообще говоря, доброе и доверительное отношение к людям - могильщик любого тоталитарного режима. Как только Империя Зла (я думаю, Президент Рейган так и не оценил глубину и удивительную точность этого своего определения) становится обществом доверия* 1, у человека отпадает причина скрывать суть своего "я". А там уже недалеко и до свободы слова, и до "подрыва основ"... Наверно, нет в Старом Свете другой страны, кроме России и, быть может, Чехословакии* 2, где Дух властвовал бы над Расчётом. Идея занимала и занимает огромное место в нашей жизни. Когда люди избегают в нашей стране откровенных высказываний, то они, собственно говоря, боятся не КГБ - к угрозе со стороны этой организации все давно уже привыкли, - а разрыва отношений с собеседником. Ибо нетерпимость к иным взглядам так высока, а стремление сделать свою личную точку зрения общепринятой настолько сильно, что в девяноста девяти случаях из ста при малейшем расхождении в позициях по любому, совсем не обязательно политическому вопросу ещё недавно любящие друг друга люди расходятся навсегда. Они не говорят при этом друг другу ни слова, ибо всё понятно и так: произошло самое сильное разочарование - разочарование в способности человека понять своего товарища, друга, любимого. Не разумнее ли промолчать, не раскрыться, не поставить на кон, возможно, лучшее, что имеешь? Очень многие, практически все, так и делают. Такова наша традиция, которая проявлялась и в XVIII веке, и в XIX (весь Тургенев, да и не только он, на идейных конфликтах), в какой-то мере обусловила и Октябрьскую революцию, а сегодня делает невозможным переход России к демократии...
http://orlyonok.by.ru/pesny_Sinelnikov.html
Письмо авторам
|
