Предисловие (первая попытка).
Эта книга не для всех. Не всем ведь повезло в юности окунуться в эту весёлую и умную бучу, которая у одних осталась в памяти как коммунарство, у других - как орлятское братство, у третьих - как БРИГ (большие ролевые игры)...Как-то, сидя на ленинградской кухне у Фаины Яковлевны Шапиро, мы с С.Л.Соловейчиком подсчитали, что через это горнило прошло в СССР более полумиллиона растущих людей-человеков.
За окнами дул с Невского пронзительный ветер, настроение было не ахти - казалось, что многолетние труды пошли прахом - "Орлёнок" в нокдауне,
"Алый парус", правда, ещё держится, но и он всё меньше напоминает ту "всесоюзную зажигалку", каким он был задуман...
Фрунзенская коммуна тоже, скорее, мертва, чем жива - последний парад состоял из толпы стариков, где сиротливо затерялись новички, а Ф.Я. всем, кто приезжал к ней "за опытом", настоятельно советовала отправляться прямиком в Эрмитаж, а не тратить зря время на всякие пыльные бумажки, тем более, что опыт той жизни письменами не передавался...К счастью, наверное - а то бы в руках дураков и проходимцев всё это стало как ядерный бумеранг в руках неандертальца. Или кроманьонца, что тоже не утешает.
Игорь Петрович Иванов, который и затеял всю эту катавасию в середине 50-х, вряд ли мог предположить, какого джинна он выпускает...Много лет спустя примерно такие же педагогические, социопсихологические ноу-хау вошли в западный обиход, было совсем другое время. Вернеру Эрхарду его ЭСТ обсчитывали компьютеры НАСА - за очень большие деньги. Игорь Петрович и те, кто понял, о чём там он рассуждает, изобретали всё с чистого листа, на коленках, в общих тетрадках в клеточку фирмы "Восход"...
Говорят, что авторы довоенных советских школьных учебников английского языка
спасли нацию - они специально все так чудовищно запутали, чтобы народ НЕ заговорил, упаси Господь, на языке врага - иначе прямая дорога в ГУЛАГ (эсперантистов, например, практически всех пересажали).
По книгам Иванова тоже ничего толком нельзя было сделать.
Когда в 1966-м году ЦК ВЛКСМ разослал по ударным комсомольским стройкам несколько "заквасочных групп", чтобы они что-нибудь замечательное отчебучили с культурой, досугом и бытом - идея всюду накрылась медным тазом - кроме Салавата, куда выехало по недогляду начальства три коммунара. Через полгода город стоял на ушах - бывшие головорезы пели на площадях бардовские песни, люди начали улыбаться друг другу - но потом получился конфуз: почувствовав себя людьми, эти бывшие "трудные" пошли бить окна в горком партии, который все эти инновации совсем не приветствовал...
У меня тоже были в жизни как минимум, два случая, после которых я даже не пытаюсь
ОПИСАТЬ всё это словами.
Когда с санкции генеральног прокурора СССР на коммунарский сбор отпустили двух малолетних убийц, приставив к каждому дюжего дядьку с видеокамерой (даже в сортир вместе ходили), чтобы понять, что именно произойдет и потом показать это в фильме. Операторы плакали - они не поймали момента, хотя со всей очевидностью к концу третего дня что-то случилось в этих закрюченых душах, одного даже дежурным командиром отряда выбрали...
А второе таинство произошло на "Многосборье" в Твери - сюда в январе 1989-го года приехало из разных концов СССР 11 команд, для которых написанное в этой книге было не китайской грамотой, а чем-то само собой разумеющимся. Я тогда сидел в типа штабе всего этого пёстрого действа, и у меня в распоряжении был даже мотоцикл. На него-то я и сел, когда по рации раздался разъяренный голос ночного дежурного горотдела УВД: "Доигрались! Сейчас войска придется вызывать". Две тысячи коммунаров построили на площади огромную снежную крепость, а местные пэтэушники ради хохмы этот новогодний сюрприз изрядно потоптали - и теперь стоят стенка на стенку две разгоряченные толпы, которые вот-вот превратятся в банды, и грянет бой. Это так милиционер орал - он ведь ни Иванова, ни Кожаринова с Кордонским не читывал.
Было скользко, но мотоцикл мой не потому ехал медленно. Мне почему-то казалось, что всё обойдётся...Так и вышло. Чуть погодя рация обалдело сказала: "Они...поют...И строят...Все вместе...". Мне оставалось лишь заплакать - от собственного бессилия - ну не умею я рассказать своей несчастной стране, что может она стать невероятно счастливой, имея вот эти золотые россыпи...
Хотя за успех безнадёжного дела бокал завсегда дрожит в моей руке, и я, конечно, преклоняюсь перед овагой и двух отчаянных Михаилов-Соавторов, и многострадалицы Полины, которой ещё придётся хлебнуть немало горя и отбить немало ностальгических проклятий "ветеранов": "Мы не ТАК, как тут написано, жили!". Как те собаки на сене - и сами не пишут, и другим не дают. Впрочем, я любя - я ведь тоже такой - единственно, что не лаю. В гениальной книге Марины Заречной (Ольги Мариничевой) "Исповедь нормальной сумасшедшей" мне отнюдь не всё понравилось, но тут уж лучше быть как Кампанелла, который, сидя в вонючей яме, тем не менее, чуть не единственным из землян, возвысил голос в поддержку Галилея - хотя, кстати, полагал, что тот ошибался...
Кстати, даже если взвоют старики и начнут бомбардировать раздражёнными письмами - и за то спасибо этой книге. Пусть она станет первой среди многих. К грядущему в нынешнем сентябре 45-летию "Алого Паруса" не грешно было бы выпустить целую библиотеку...Я стар, глазаст и объездил уже почти весь мир. То, что родилось в российском педагогическом андеграунде в 50-х (а было это, по сути, распаковкой послания великих наших 20-х), мир только-только начинает осознавать...
У меня был знакомый академик - хитрец невероятный. Он еще в юности прошуршал в библиотеках жёлтыми (от старости, а не от порнографии) газетами недолгих бесцензурных периодов - особенно весны и лета 1917-го, когда все печатали, то хотели. Аккуратно переписал в синюю тетрадочку пятьсот манифестов и тезисов. Ему потом этой тетрадки на всю жизнь с лихвой хватило - с блеском выступал на любой международной конференции...
Эта книга не для всех. Но если в нынешнем (надеюсь) или следующем (уверен) - хотел написать "десятилетии", но поостерегусь - пусть будет "столетии", это уж совсем наверняка - кто-то из настырных и разумом быстрых дедов индиго поймёт и что-нибудь даже воплотит - пусть не забудет на памятнике первопроходцам ( а что - между двух Михаилов сестрица Полинушка, оперённая щитом и мечом, аки Артемида! ) - пусть приколотят и маленькую скромную табличку:
Валерий Хилтунен, бывший заведующий Школьныи отделом старой "Комсомольской правды" в её лучшие годы, член "Банды Семи", как ласково называли в Оделе науки и учебных заведений ЦК КПСС группу особо неугомонных журналистов (еще там были Соловейчик, Матвеев, Матятин, Логинова, Преловская и Мариничева), которые - правда, на популярном языке - долдонили примерно то же о чём сия книга.
Письмо авторам
|
